Как внук Айвазовского стал летчиком-испытателем №1
Константин был награждён орденами Святого Владимира 4-й степени с мечами, Святой Анны 4-й степени и тремя другими орденами.
Главный зал Центрального дома авиации и космонавтики имени М. В. Фрунзе украшает панно с изображением самолета, скользящего по небу. Его в свое время расписал Константин Константинович Арцеулов, человек удивительных талантов, который за что бы ни брался, везде становился одним из лучших в своем деле.
Генетики сказали бы, что он обладал прекрасной наследственностью. В его жилах текла кровь представителей двух выдающихся семей. Со стороны матери он был внуком художника-мариниста Ивана Айвазовского, со стороны отца – последователем династии кораблестроителей и морских офицеров. Его дед Николай Арцеулов был старшим судостроителем Петербургского порта, создателем первых броненосных кораблей Российского императорского флота. Двое его детей – дочь Любовь и сын Константин – связали свои судьбы с представителями мира искусства. Любовь Николаевна стала супругой русского писателя-мариниста Станюковича, а Константин Николаевич взял в жены Жанну Айвазовскую, дочь от первого брака художника и англичанки Юлии Гревс. Их сын - маленький Константин Константинович – все свое детство провел в Феодосии, в доме знаменитого деда. На одной из семейных фотографий, мальчик сидит на коленях отца, рядом с известным дедом.
С ранних лет сфера интересов мальчика была огромна. Он мечтал быть моряком, и его родители прислушались к этому желанию. В 1905 году его отправили в Петербург в Морской корпус. Однако, через три года по состоянию здоровья Константина отчислили. Юноша решает попробовать стать художником, как и его дед. Несмотря на то, что он прилежно готовился к поступлению в Академию художеств, экзамен он не прошел.
Вернувшись в Крым, молодой человек начинает конструировать планеры, причем очень успешно. В результате в 1910 году Константин Арцеулов-младший все же вернулся в Петербург. Правда, он стал рабочим на авиационном заводе, где смог учится летать на аэропланах. Благодаря прилежности и врожденному таланту он уже через год получил звание пилота-авиатора.
Когда началась Первая мировая война, 23-летний Константин ушел на фронт, где стал служить во фронтовом разведывательном авиаотряде. В военной Севастопольской (Качинской) школе молодой летчик и совершил настоящий прорыв в пилотировании - выполнил запрещенный прием, вошедший в историю как «штопор». Фактически Арцеулов ввел аэроплан «Ньюпор-XXI» в критический режим полёта. 24 сентября его воздушное судно начало снижаться по крутой нисходящей спирали с одновременным вращением относительно всех трёх его осей. До этого летчики не были уверены, что такой приём возможно сделать преднамеренно. За несколько лет до этого, в августе 1912-го, британский авиатор Уилфред Парк случайно впервые повторил нечто похожее. Произошло это, правда, из-за ошибки пилотирования. Его биплан Avro G на высоте 200 метров вошёл в левый штопор. Пытаясь погасить сильную продольную перегрузку, Парк полностью отклонил руль в сторону, противоположную направлению вращения аэроплана. Когда, казалось, столкновение с землей было уже неизбежно, на высоте 15 метров, самолёт неожиданно вышел из штопора.
Константин же стал первым в мире летчиком, преднамеренно повторившим опасный прием. Позже он начал учить других курсантов такому маневру, став руководителем класса истребителей севастопольской военной школы.
После Первой мировой уважение к Арцеулову только росло в летных кругах. С приходом советской власти, он стал начальником летной части 1-й Московской высшей школы красвоенлетов. Одним из его учеников был Валерий Чкалов. Константину доверяли испытывать новые модели самолетов. Фактически он стал летчиком-испытателем №1.
Несмотря на получение звания заслуженного летчика СССР в 1930-х годах, он неожиданно оказался в опале. В 1933-м был осуждён к высылке в Архангельск, где стал работать мотористом на катере.
Лишь в 1937 году закончился срок его ссылки, однако на протяжении 10 лет он оставался «пораженным в правах»: до 1942 года не мог выезжать за пределы Архангельской области, затем ему разрешили поселиться в Можайске и только в 1947 году - в Москве.
Большой перерыв в летном стаже сказался на нем. В столице он решил забыть о небе и переключиться на рисование. Он стал сотрудничать с несколькими издательствами. Его работы печатались в журналах «За оборону», «Крылья Родины», «Юный техник», «Моделист-конструктор». Всего с его рисунками вышло около 50 книг. Так легендарный летчик стал членом Союза художников СССР.
Умер он в возрасте 89 лет, прожив долгую, яркую жизнь, которая была полна виражей и фигур высшего пилотажа.
