80 лет со дня снятия блокады
«Мы, начавшие сорок третий год с прорыва блокады, встречаем сорок четвёртый с твёрдой уверенностью, что в этом году блокада будет снята полностью».
Так 31 декабря 1943 года закончила своё выступление по радио в блокадном Ленинграде поэтесса Ольга Бергольц.
О том, что произошло 80 лет назад, 27 января 1944 года, Ольга Фёдоровна впоследствии напишет: «Первый раз за долгие два с половиной года мы увидели свой город вечером! Мы налюбоваться им не могли, одновременно суровым и трогательным в праздничных голубых, розовых, зелёных и белых огнях, в орудийном громе, и чувствовали, что нет нам ничего дороже этого города, где столько муки пришлось принять и испытать...»
В тот день в 20.00 был дан салют из 324 орудий. Вообще-то салюты в честь освобождения городов полагалось проводить в столице. Но для Ленинграда, который выжил 872 дня блокады, было сделано исключение.
Сражения, знаменующие серьёзные повороты в отечественной истории, были, как правило, оборонительными. Ледовое побоище, Куликовская битва, Бородино, Сталинград, Курская дуга... Задача, стоявшая перед русским воином, была и очень страшной, и неизмеримо высокой — стоять и умирать, истекая кровью. Но — стоять. В Ленинграде же героями, стоявшими насмерть, стали не только военные, но гражданское население. Потому что сдача города означала бы верную гибель его жителей. В случае сдачи произошло бы следующее. Вот фрагмент директивы от 22 сентября 1941 года. «После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населённого пункта не представляет никакого интереса. … В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения». А летом 1942 года Гитлер заявил: «Следует уничтожить и гражданское население в Петербурге...».
Видимо «коварство» русских состояло в том, что не просто защищали свой город, а имели наглость ещё и пытаться жить полноценной жизнью. Пусть и в нечеловеческих условиях, шатаясь от голода. В течение всей блокады в Ленинграде работали отделы ЗАГС — Записи актов гражданского состояния. Приходили туда в основном для того, чтобы зарегистрировать смерть. И всё же за 872 дня блокады отделы зарегистрировали около 15 тысяч браков.
«Студень из столярного клея, неопределённый бурый кисель, спирт из лака, суррогатный кофе с чёрными гренками (по квадратному дюйму на человека) и по квадратному сантиметру сыра. Совсем роскошно!» Так Всеволод Вишневский описывал свадебный стол своих друзей в январе 1942 года.
Тогда уже вовсю работала «Дорога жизни». А вот как выглядело угощение в начале декабря того же года, когда «Дорога жизни» ещё не заработала в полную силу: «Свёкла — вот это сюрприз! Это деликатес! Но потом оказалось, что свёкла только сверху, тоненьким слоем, а внизу турнепс (кормовая репа)... Вместо хлеба у каждой тарелочки лежала небольшая чёрная лепёшка из дуранды (подсолнечный жмых)... Фашисты посылали снаряд за снарядом, а мы плевали на них и танцевали». Это воспоминания актёра А. Королькевича — он был приглашён на свадьбу своих поклонников. По дороге он попал под обстрел, но всё же дошёл. И, погуляв на такой свадьбе, сделал вывод: «Жизнь шла наперекор всему страшному. Скажите — можно было подождать? Нет. Это был вызов врагу. Это был удар по врагу.»
А после свадеб рождались дети. Часто недоношенные. Но и те, кто родился в срок, всё равно были меньше нормы. Ленинградцы не выживали, а жили. И давали новую жизнь. 95 тысяч детей родилось за время блокады. 85% родившихся детишек не смотря ни на что остались в живых.
