Александр Сухово-Кобылин.
По одной из версий, после визита богатой дамы между Александром и Луизой произошла размолвка. Вскоре Симон-Деманш таинственно исчезла. Через какое-то время полиция, нашла в сугробе у Ваганьковского кладбища женский труп с перерезанным горлом. О том, что это было ограбление, не могло быть и речи. В ушах погибшей красовались дорогие серьги с бриллиантами, а на руках — кольца.
Началось долгое расследование. Во время одного из обысков полиция нашла у Сухово-Кобылина любовные письма от Надежды. В одном из посланий она его упрекала в отсутствии внимания и грозилась расправиться с госпожой Симон. Слухи о ее причастности к смерти модистки быстро распространились по светским гостиным. После череды допросов, Надежда быстро получила «свидетельство на выезд за границу» и в декабре 50-го уехала в Париж. В июне 51-го она родила дочь Луизу. Ни для кого не было секретом, что ее отцом являлся Сухово-Кобылин.
Так началась новая страница в жизни Нарышкиной. Впрочем, как и у ее любовника. Находясь на гауптвахте, он завершил работу над своей первой пьесой «Свадьба Кречинского», которая имела оглушительный успех. Ему удалось избежать обвинительного приговора, но не без помощи связей с нужными людьми, как позже признавался он сам.
В Париже Надин оправилась от ужасов последних месяцев в России, начала вести привычный образ жизни, эпатируя и привлекая новых поклонников. Так под ее очарование попал Александр Дюма. Они познакомились, когда Нарышкина передала ему письмо от своей подруги, в котором та заявляла, что между ними все кончено. Разбитое сердце Дюма решил залечить в объятиях другой дамы.
То, что он питал к русским женщинам особую симпатию, не было секретом. Сохранилось его описание, в котором он восхищался ими, говоря, что их сотворил Прометей из найденной на Кавказе глыбы льда и солнечного луча. Дюма пел оду «эксцентрическим существам, которые говорят на всех языках… охотятся на медведей, питаются одними конфетами, смеются в лицо всякому мужчине, не умеющему подчинить их себе… самкам с низким певучим голосом, суеверными и недоверчивыми, нежными и жестокими».
Он надеялся перевоспитать Нарышкину, которая была испорчена «своей страной, своим воспитанием, своим окружением, своим кокетством и даже праздностью…»
Однако для него это стало ловушкой. Влюбляясь в нее все сильнее, он мучился от того, что не мог узаконить эти отношения: супруг не давал развод. Официально назвать Надин своей женой он смог лишь в 1864-м году после смерти ее первого мужа. К тому времени у них уже была общая дочь Колетт, которую они четыре года выдавали за сиротку, подобранную и взятую на воспитание княгиней Нарышкиной. Дело в том, что когда в 1860-м Надин забеременела, то тщательно скрывала свое положение. Рожать же она поехала к знаменитому гинекологу, доктору Шарлю де Вилье. Она сняла под вымышленным именем Натали Лефебюр квартиру, в которой 20 ноября и родилась девочка.
Колетт Дюма обладала женским очарованием, привлекавшим внимание парижских художников.
В браке мечтой Надин стало родить Дюма сына. Однако этому не суждено было сбыться. В 1867-м на свет появилась еще одна дочь. Остальные же беременности заканчивались выкидышами.
Это сказывалось на ее эмоциональном состоянии. Она была «то равнодушной, то неистовой», ревновала мужа к поклонницам. Итогом этого стало то, что в 1891 году Надежда Ивановна переехала жить к своей дочери Колетт. Потребовать у нее развод Дюма не решился - к тому времени врачи диагностировали у нее неизлечимое психическое расстройство. А через четыре года ее не стало. Надин Дюма было 69 лет.
